Фамелия Марчак: Причина за щесце вше иснує (2)

Од занїманьох у прешлосци фамелиї присутни: млїнаре, воденїчаре, тарґовци, вилїваче, молере, а у терашньосци, кнїжководителє, комерциялисти, поднїмаче и прекладаче.

Кед зме постали леґинє и дзивки ишли зме на Корзо до Митровици, Дом синдикатох, потим забави у Пивари и Огньогасним дому, та 1. Новембру.

Найвецей сом любела Корзо, шейтало се од СУП-а, до дакедишнього партизанского памятнїка пред Православну цркву, а у дружтву була Софија Трудич, Анкица Лашкиєвич зоз брацу Илию и Стевю. Понеже зме бивали у центру, у Бориса Кидрича (нешкайша Краля Петра), шицки ше зазберовали у нашим дворе скорей Корза. Шицки зме були барз зложни.

Познєйше зме робели у фирмох хтори ше сновали у Митровици у послевойвовим периодзде. Оцец робел на Олєарнї, Житопромету, стриц на Гайзибанскей, баба у снованей фирми Аґро Сриму, кед пошла до пензију, я ю нашлїдзела на курирских роботох и ту дочекала свою пензию – приповеда Вероника.

Мама шила, а баба кус робела ручни роботи – додала Вероника.

Живот трецей ґенерациї скромни, алє дружтвено барз богати. Любело ше биоскопи и театер, фамилейни зазберованя и друженя вообще, так же ше фамелия Марчак развива до барз дружтвеней, комуникативней и отвореней фамелиї.

Марчаково жени нє були прихильни ручним роботом – през шмих приповеда Дубравка Марчак Костадинович. Вецей любели читац, нащивюю културни активносци, виполнюю крижальки и бавя лутрию.

Мой оцец Миленко оженєл ше зоз мою мацеру Веру Пеняшкович и добили два дзивки, мнє Дубравку и мою шестру Ядранку.

Миленко Марчак закончел тарґовинску школу и попри того малярске ремесло, зоз майсторским писмом.

Билєл з єдней нагоди и Грекокатолїцку (у народзе познату як Руску церкву), и на єдному од углох охабел свойо иницияли.

Вероника Марчак, док була у госцини у Тетове залюбила ше до Куртиш Аземия, по походзеню Турчин и зоз нїм добила сина Ибрахима Бату Аземия, хтори зоз фамелию жиє и роби на релациї Истамбул – Сримска Митровица.

У нашей фамелиї ше вше шицко славело и вше ше глєдала причина за славє и вешелє, причина за щесце муши исновац – гутори Дубравка.

У нашей фамелиї ше нїґда нє потенцирало хто хто, нїґда нє исновали националисти и шовинисти. Зоз шицкима зме вше були у совершених одношеньох. Битне же ши чловек. Нїґда зме нє знали цо мержня. Єдноставно поведзене, мержня була коренє хторе нє росло у нашей питомей загради.

Моя мама була Мадярица, оцец Руснак, я ше одала за Турка.

И нєшка ше означую католицки и православни Крачун и Байрам.

Стол за швета, розумлїво вше святочни, за православни Крачун правя ше руски бобальки, за Байрам ше рихтало богато и рижнородно, народ рихтал у зависносци од сталежу. Моя шекрва рихтала Пирян-Бирян пилав зоз месом и обовязней баклави за Байрам.

Так и я нєшка, и док сом жива шицко будзем означовац, розположено заключує панї Вероника свою приповедку и здогадованя.

Дзетиньство штвартей ґенерациї хтора одросла у Социялистичней Федеративней Републики Юґославиї було, заключуюци по їх словох, здогадованьох и чувствох, красне.

Припадали зме стредньому гражданскому сталежу и були зме фамелия хтора ориєнтована на граждански ствари.

Преферовал ше блиш у облєканю, старши баби ношели сукнї и шмати цемнєйшей фарби и хустки, а дзивчата ше нє могло задумац без сукньочкох, билих доколєнкох и крашнє очесаних власох або виплєцених варґочох.

У хижи нашого дїда Дюри Марчака була велька демократия, поготов за нас, його унукох. Хижа була отворена за шицких добрих людзох, полна вешеля и либерализма, цо нарисовало и характер нашого дїда Дюри.

Пензия од бабе и дїда тримана  у “Психи” (часц сримского мебля).

Дїдо би нам гуторел, олїжеш палєц и кельо ци ше пенєжу залїпи за палєц, тельо твойо, а потим вежнї и свойо бомбони, хтори стали на другим боку.

Вон и баба любели унукох, куповали нам радио апарати, исновал ткв “Жимски  фрижидер”, дзе ше чувало сухо месо, хтори поряднє отверал кед ми, унуки, придземе. Живот бул барз мирни и сталожени.

Нїґда нє було стресу, кричаня и надзераня. У нїх зме препровадзели спокойне, красне и идиличне дзецинство, хторого ше здогадуєме зоз вельким смутком и радосцу – наглашує свойо здогадованє Дубравка.

Дзецинство дацо цо охабя печац и глїбоки емотивни шлїд за цали живот, а нашо було уживанє, красне и преполне щесца.

Здогадуєм ше живописних сликох зоз улїци Бориса Кидрича и дїда як нас, унукох, цага на санкох. Дакеди було вельо шнїгу, а у нашим дворе нам правели вельку трамболину од шнїгу. Дїда и баба нам нїч нє бранєли и нас вшадзи було, на улїци, на древе… були зме безбрижни.

Дїдо нам вше прицаговал громаду писку за бавенє, задовольовал нас и спричиньовал же би зме були щешлїви и ми то наисце були – гутори Ибрахим Бата Аземи.

Марчаково претки поховани на руским и новим теметове у Сримскей Митровици, а потомки жию и робя у Сримскей Митровици и у Истамбулу.

У своїм кридлу пестовали и пестую оптимистичних, мирний, чуствительних, толерантних, дружелюбивих, воспитаних, гаризматичних и упартих людзох, хтори либерални, пацифисти и вельки чловеколюбци.

Владимир Балащак

*реализацију пројекта „Русинске породице у Срему – Руски фамелиї у Сриме“ помогло Министарство културе и информисања Републике Србије. Ставови изнети у подржаном медијском пројекту нужно не изражавају ставове органа који је доделио средства.